ЗАСЛУГИ ПУТИНА
Андрей Максон
Часть первая
Путин пришёл к власти в 1999 году, приняв страну в ужасном состоянии. Дефолт 98-го года, огромные долги и разрушенная экономика, в которой «живыми» были лишь добывающие сырьё компании. Кавказ горел в огне сепаратизма, и полуразвалившаяся армия не могла там навести порядок.
Страна откровенно умирала, ей грозил дальнейший распад. На Дальнем Востоке шли эксперименты с отключением электроэнергии в разгар зимы. Социальные эксперименты. Недовольство населения должно было сыграть роль тарана для российской государственности, толчком для дальнейшей дезинтеграции.
Отключалось электричество и на военных стратегических объектах. Дабы проверить реакцию военных, их способность ликвидировать проблему. Это — факты, которые никто не может отрицать.
Современное состояние России уже очень далеко от того, что было до прихода Путина. Многолетний профицит бюджета привёл к появлению Стабфонда. Накоплен огромный золотовалютный резерв и практически ликвидированы все внешние долги.
Война на Кавказе окончена, сепаратисты уничтожены. Все сколько-нибудь известные лидеры боевиков ликвидированы. Физически. Убит даже Яндарбиев в Катаре, не говоря про всяких гелаевых-басаевых-радуевых. Путин обещал «мочить в сортире» и своё обещание выполнил.
Конечно, сепаратизм полностью не задушен, нет. Такие конфликты не решаются быстро. Но то, что мы имеем сейчас на Кавказе — вариант практически оптимальный. Сепаратизм умрёт естественным путём, если чеченская элита почувствует силу Москвы и выгоду сотрудничества с ней. Именно это и происходит.
Попытки западных спецслужб подкормить боевиков ещё приводят к отдельным терактам, но это максимум, что можно ожидать. Войны больше не будет.
Но более всего бросается в глаза состояние экономики России. Это наиболее важный момент, который определяет и новую политическую ситуацию.
Оппозиционеры и критики Путина не могут не замечать некоторые важные черты путинской политики. Это создание крупных госкорпораций и процесс национализации в сфере добычи полезных ископаемых.
Однако, при этом не признаются даже очевидные факты. А те, что всё же признаются, объясняются либо внешней конъюнктурой, либо «пиаром», либо частными интересами «питерских». Обсудим же эти претензии детально.
Начнём, пожалуй, с главного — с профицита российского бюджета. Критики Путина объясняют его ростом цен на нефть, не признавая заслуги Путина в этом.
Действительно, рост цен на нефть способствовал росту поступлений в бюджет государства, но чему он обязан в принципе? Наличию экспортной пошлины! Оппозиционеры видимо пола-гают её наличие естественным природным свойством российской экономики.
Нет. Режим Ельцина отменил экспортную пошлину в 1996-м году! И до прихода Путина её не было вовсе! Россия превратилась в сырьевую колонию Запада.
Бюджет российского государства при неработающей экономике вообще не мог существовать — отсутствовала налоговая база. Начали жить в долг — брать кредиты и выпускать облигации ГКО. Кончилось это совершенно предсказуемо — дефолтом в 1998-м году.
Путин откровенно назвал предыдущий режим «олигархическим». И понятно, что тому режиму государство не было нужно вовсе. Вместе с народом.
И рост цен на нефть лишь добавил бы прибылей собственникам нефтяных компаний, ничем не наполнив бюджет. Уводить свои доходы от налогов частные нефтяные компании умеют лучше, чем добывать нефть.
23 января 1999 г. правительство приняло постановление, вновь вводящее экспортную пошлину на нефтепродукты. Пошлина увязывала уровень государственных сборов с нефтяных операций с изменением цен на мировых рынках.
С экспорта нефти по цене от 9,5 до 12,5 долл. за баррель взималась пошлина 2,5 евро с тонны, сверх 12,5 долл. — 5 евро. Это не слишком обременяло экспортёров, но дало сразу 14 млрд. рублей пустующему бюджету.
В августе 1999 года Ельцин назначил Путина премьером, и правительство Путина уже в сентябре увеличило пошлину до 7,5 евро за тонну, а с 8 декабря — до 15 евро за тонну. В дальнейшем пошлина лишь увеличивалась и ныне экспортёры отчисляют около половины от цены экспортируемой нефти в бюджет страны.
Таможенники с января по ноябрь 2007 года передали федеральному бюджету 2,57 триллиона рублей. Практически это половина российского бюджета, куда недавно вписали дополнительный триллион. В Стабфонд всё же добавили 130 миллиардов рублей только за октябрь.
Одним из острейших моментов в споре между критиками Путина и его сторонниками является вопрос о национализации добывающих отраслей.
Путин национализировал ЮКОС, не раздражая народившийся российский бизнес — через банкротство и аукцион. Всё в рамках действующих законов, принятых демократическим парламентом. Других средств президент не имеет право использовать.
Этот последний момент вызывает множество спекуляций с разных сторон и его важно осветить, подробно рассмотрев историю с арестом Ходорковского. Так её описывает свободный журналист и писатель, автор книги «A Century of War» Уильям Энгдаль:
«Ходорковского арестовали всего за четыре недели перед важными выборами в российскую Думу (нижнюю палату парламента), в которой Ходорковский умудрился купить голоса большинства, используя своё огромное благосостояние.
Контроль над Думой было первым шагом Ходорковского в его планах выставить свою кандидатуру против Путина на выборах президента в следующем году. Победа в Думе позволила бы ему изменить избирательный закон в свою пользу, а также изменить готовящийся в Думе спорный закон — «Закон о недрах».
Этот закон позволил бы Юкосу и другим частным компаниям контролировать сырьевые ресурсы под землёй, либо создавать частные трубопроводы, независимые от российских государственных.
Ходорковский нарушил обещание, данное Путину олигархами, о том, что им позволят сохранить свои богатства (фактически украденные у государства в подтасованных аукционах при Ельцине), если они будут оставаться вне российской политики и вернут в страну часть украденных денег.
Как самый влиятельный олигарх того времени, Ходорковский служил мотором того, что всё яснее становилось поддерживаемым Вашингтоном заговором против Путина.
Ходорковского арестовали сразу после, за мало упоминаемой в прессе, встречей чуть ранее в том году 14 июля 2003 г. между Ходорковским и вице-президентом Чейни.
После встречи с Чейни, Ходорковский начал переговоры с ЭкссонМобил и ШевронТексако, прежней фирмой Конди Райс, о приобретении крупной доли в Юкосе, по некоторым сведениям от 25 до 40 %.
Это было задумано для получения Ходорковским де факто неприкосновенности от возможного влияния путинского правительства, при помощи привязывания Юкоса к нефтяным гигантам США, и, следовательно, к Вашингтону.
Это также дало бы Вашингтону, через нефтяных гигантов США, фактическое право вето на будущие российские нефте- и газопроводы и нефтяные сделки.
За несколько дней до своего ареста в октябре 2003 г. по обвинению в уклонении от налогов, Ходорковский принимал у себя Джорджа Буша старшего, ныне московского представителя влиятельной и таинственной Уошингтон Карлайл Груп в Москве. Они обсуждали окончательные детали покупки акций Юкоса американскими нефтяными компаниями.
Также незадолго до этого Юкос заявил о намерении купить конкурирующую Сибнефть у Бориса Березовского — ещё одного олигарха Ельцинской поры.
ЮкосСибнефть, с её 19,5 миллиардами баррелей нефти и газа, стала бы тогда собственником вторых по величине в мире запасов нефти и газа, после ЭкссонМобил. ЮкосСибнефть была бы четвёртой в мире по добыче, выкачивая 2,3 миллиона баррелей нефти в день.
Скупка акций ЮкосСибнефти со стороны Экссона или Шеврона была бы буквально энергетическим государственным переворотом. Чейни знал это, Буш знал это, Ходорковский знал это.
Но самое главное, Владимир Путин знал это и решительно этому воспрепятствовал.
Ходорковский поддерживал ряд весьма впечатляющих знакомств в англо-американском истэблишменте. Он создал благотворительную организацию — Фонд Открытая Россия — смоделированную с фонда Открытое Общество, основанного его близким другом Джорджем Соросом.
В избранный совет Фонда Открытая Россия вошли Генри Киссинджер и друг Киссинджера — Джейкоб Лорд Ротшильд, лондонский наследник семьи банкиров. Также вошел в состав правления фонда и Артур Хартман, бывший американский посол в Москве».
Формальным поводом для ареста Ходорковского послужили налоговые махинации ЮКОСА. Этими махинациями занимаются практически все частные крупные компании и поэтому никто в этот предлог не верит. Не верю и я.
Но в частные интересы Путина я не верю тоже. Путин защитил государство. И доказательством этого служит передача активов ЮКОСА в государственную компанию «Роснефть»:
«В мае 2007 г. завершилась продажа оставшихся активов компании ЮКОС, которая в прошлом году была признана банкротом. Все основные нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие активы ЮКОСа были приобретены государственной компанией Роснефть.
В результате, доля Роснефти в общероссийской добыче нефти повысилась с 17% до 21,5%, а доля государственных компаний в целом (Роснефти и Газпрома, включая Газпром нефть) увеличилась с 26,6% до 31,1%.
В результате приобретения активов ЮКОСа, Роснефть стала крупнейшей нефтяной компанией России (до этого крупнейшей нефтяной компанией был ЛУКОЙЛ)».
Некоторые детали процесса передачи также являются предметом для различных домыслов. Как пишет «Коммерсант»:
«Не было честного раздела активов ЮКОСа между «Роснефтью» и «Газпромом» — оба главных нефтяных актива компании, обеспечивающих большую часть добычи ЮКОСа, получила «Роснефть». Но вовсе не бесплатно, как можно было бы предположить, а за полноценные миллиарды долларов…
Не оправдался прогноз о том, что к активам ЮКОСа не подпустят иностранцев — среди новых владельцев есть и венгерская MOL, и польский PKN Orlen, и загадочные американские инвесторы, стоящие за ООО “Монте Вале”».
Для меня нет принципиальной разницы между «Газпромом» и «Роснефтью». И почему нужно обязательно делить между ними? Не думаю, что и для государства есть существенная разница между двумя государственными компаниями.
Активы ЮКОСА стали государственными, это принципиально. То есть прибыли этих компаний поступают в бюджет. Непонятные вздохи «Коммерсанта» о «нечестном» разделе между двумя госкомпаниями скорее сделаны только ради слова «нечестный» дабы придать всей сделке привкус махинации.
Насчёт «бесплатной национализации» — из той же арии. Вряд ли журнал для предпринимателей «Коммерсант» жаждал конфискации ЮКОСа. Это игра на публику с левыми взглядами.
Я — левый и считаю, что конфискация была бы самым справедливым методом, но… есть законы. И Путин совершенно обоснованно их придерживается. Он не может выйти за рамки своих полномочий.
Был использован закон о банкротстве, предусматривающий аукцион и единственный способ национализации активов ЮКОСА — это их выкуп. Чтобы придать аукциону убедительный и неформальный вид, на него были допущены самые разные компании, включая иностранные.
Однако практически всё досталось «Роснефти» — более чем на 20 млрд. долларов. Остальным — лишь крошки со стола, а упомянутым полякам достался самый крупный кусок — аж в 1,49 млрд. долларов.
В деле национализации ЮКОСА есть лишь одна серьёзная чревоточина. «Роснефть» для скупки ЮКОСА взяла кредиты на сумму 22 млрд. у западных банков.
Это притом, что правительство не знает, куда пристроить свой профицит — он не лезет даже в созданный для этого Стабфонд! ЦБ также имеет проблемы с раздувшимся ЗВР и мог бы предоставить кредит сам, не создавая внешних долгов.
Такая странная ситуация создаёт очень неприятные вопросы Путину и даёт значительно более обоснованные аргументы его противникам. Ведь создаётся ещё один канал использования иностранцами российских недр — ростовщический.
Не имея формально собственности на них, они имеют значительную долю от прибылей российских добывающих компаний. Та же «Роснефть», имея прибыль в 2007 году в 7,7 млрд. долларов, за второй квартал должна отчислить более 2 млрд. долларов за год, в качестве процентов западным банкам.
И хотя проценты по кредиту не превышают десятой доли от предполагаемых годовых прибылей компании, неприятный осадок от такого бизнеса остаётся.
Что мешало кредитовать компанию российскому ЦБ с 400 млрд. накопленных от продажи нефти долларов? Или даже просто предоставить государственную поддержку?
Путин боится обвинений в создании государственных монополий? Но ведь процент государства в нефтедобыче пока только чуть-чуть превысил 30%. На очереди «Русснефть» сбежавшего Гуцериева, но это добавит лишь ещё 3%.
Ответ скорее лежит в устройстве российской финансовой системы, которую лишь с очень большим усилием воли можно назвать суверенной.
28 ноября 2007 г.
Часть вторая
15 марта 2002 года Путин отправил в досрочную отставку главу Центрального Банка России Виктора Геращенко. Этот человек управлял финансами страны в самые критические для неё моменты и каждый раз события развивались по самому наихудшему для неё сценарию.
Каково было влияние этого человека на происходившие в стране изменения?
Самое непосредственное. Чтобы понять смысл подобного заявления, необходимо определить роль финансовой системы государства в экономике страны и последствия этого для её политической системы.
Начать поэтому придётся с процесса развала экономики СССР, который послужил основной причиной (или предлогом) для демонтажа СССР «архитекторами перестройки».
Необходимым элементом любых значимых изменений в политической системе страны является недовольство населения. Полномасштабный экономический кризис предшествует революциям, от хорошей жизни даже простые реформы не проводятся.
Поэтому любым реформаторам и, тем более, революционерам, будь то левые или правые, коммунисты или демократы, для проведения своих реформаторских планов в жизнь необходима поддержка возмущённого населения. Возмущённого прежде всего своим экономическим положением.
Тяжёлое экономическое положение населения может быть, как результатом естественного процесса развития системы, то есть, системного кризиса, но может быть вызвано и искусственно.
Развалу СССР также предшествовал ряд событий экономического характера, который привёл к значительному социальному напряжению. Это социальное напряжение, в свою очередь, по-служило оправданием коренных изменений в экономической системе государства.
Анализ причин подобных событий приводит к выводу об их возможном искусственном происхождении, но, чтобы удержаться в рамках основной темы, мы ограничимся лишь одним моментом — состоянием финансовой системы СССР в последние два года «Перестройки» и её влиянием на общую экономическую ситуацию.
Соответствие товарной и денежной массы в рыночной экономике поддерживается автоматически. Рынок сам приравнивает эти массы, либо поднимая цены на товары — при излишке денег, либо опуская их — при излишке товаров.
В системе, где цены регулируются государством, следить за соответствием товарной и денежной массы должно само государство. Иначе возникнет либо дефицит товаров, либо излишек, который никогда не будет куплен.
Поэтому регулирование денежной массы в соответствии с товарной в СССР было важнейшей функцией.
Эта функция работала плохо, но то, что произошло при Геращенко, когда он стал во главе правления Госбанка СССР в 1989 году, в слово «плохо» не вмещается. Более всего это напоминало диверсию. Которая, правда, началась ещё до прихода Геращенко в правление Госбанка СССР.
Диверсия заключалась в следующем. Финансовая система СССР имела двухконтурную структуру и состояла из «инвестиционных денег» — безналичные средства предприятий для расчётов за сырьё и средства производства, и потребительских — фонды заработной платы предприятий.
Эти два денежных контура функционировали практически независимо и это легко позволяло контролировать наличную денежную массу, определяющую потребительский спрос. В плановой экономике их связь была совершенно не нужна, более того — чрезвычайно опасна.
Но в 1987 году эти два несвязанных контура, регулирующих экономику, были соединены архитекторами перестройки через «Закон о государственном предприятии (объединении)» и через «Положение о центре научно-технического творчества молодёжи».
Закон давал значительную хозяйственную самостоятельность предприятиям, в том числе в распределении своих средств.
Но настоящими насосами в перекачке безналичных денег в наличные стали «центры научно-технического творчества молодёжи» (ЦНТТМ), курируемые ЦК ВЛКСМ, и получившие эксклюзивное право на обналичивание безналичных денег.
В результате предприятия получили возможность обналичивать свои безналичные средства через посредничество «молодёжных центров».
Это был первый шаг к приватизации банковской системы СССР и в дальнейшем многие «молодёжные центры творчества» превратились в крупнейшие коммерческие банки, а их комсомольские руководители — в банкиров.
Нынешний зэк Ходорковский был в то время руководителем «Менатепа», ЦНТТМ при Фрунзенском райкоме КПСС.
Механизм перекачки денег не начал работать сразу. В 1988-м году он лишь нащупывал колею, а неблагополучие финансовой системы могло быть достаточно легко диагностировано и исправлено.
В 1989 году это ещё не поздно было сделать и разомкнуть контуры. Геращенко этого не сделал и приход безналичных средств предприятий на потребительский рынок буквально смёл его.
Нельзя сказать, что товарный рынок СССР до реформаторов был идеальным. Но талонов на продукты питания всё же не было. Карточную систему СССР знал только во время войны и сразу после. Причём избавился от неё раньше своих капиталистических союзников, которые тоже её использовали.
Приход Геращенко в правление Госбанка СССР в 1989 году напомнил населению СССР годы войны — продукты с полок магазинов исчезли, как по волшебству, была введена карточная система.
Причиной этого была не остановка работы пищевой и лёгкой промышленности, не роспуск колхозов и совхозов. Не война. Причиной был скачкообразный рост денежных доходов населения без соответствующего роста производства товаров.
Так ежегодный прирост денежных доходов населения в СССР составлял в 1981-1987 гг. в среднем 15,7 млрд. руб., а в 1988-1990 гг. составил 66,7 млрд. руб. В 1991 г. лишь за первое полугодие денежные доходы населения выросли на 95 млрд. руб.
Эти доходы не были обеспечены ростом производства и, соответственно, приводили к товарному дефициту, к очередям, к развитию «чёрного» рынка. Последствия таких рыночных по своей природе реформ в глазах населения становились издержками социализма и давали ещё один довод пропагандистам рынка.
Только в апреле 1991 г. правительством Павлова была сделана попытка исправить ситуацию с дисбалансом товарной и денежной массы — в несколько раз были повышены цены на товары.
Эта мера преследовала цель снять проблему дефицита, сведя на нет сбережения граждан, которые к 1991 г. только в Сбербанке составляли уже около 400 млрд. рублей. Но было уже поздно. «Реформа Павлова» была использована руководством РСФСР для обвинения союзного Центра в антинародной экономической политике.
В этот же период шёл скрытый период приватизации. Дело в том, что обналичивание средств предприятий, вкупе с их хозяйственной самостоятельностью, дало возможность их руководителям использовать эти средства для личной наживы. Доходы предприятий шли прямиком в карманы их директоров.
Бюрократия и партийная номенклатура стремительно переходила в новый класс частных собственников. Началась структурная перестройка экономики, которая после развала СССР лишь продолжилась в более легальном виде.
Это же касалось и банковской системы, без контактов с банками новоиспечённые собственники обойтись не могли. Госбанк имел отделения во всех союзных и автономных республиках, краях и областях Советского Союза.
Кроме того, Госбанк контролировал специализированные банки — Промышленно-строительный банк (Промстройбанк), Банк жилищно-коммунального хозяйства и социального развития (Жилсоцбанк), Агропромышленный банк (Агропромбанк), Сберегательный банк (Сбербанк) и Банк внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк). Каждый спецбанк имел тысячи отделений по всей стране.
В результате реформ Госбанк был преобразован в Центробанк, и была создана двухуровневая банковская система. Каждое бывшее территориальное отделение Госбанка стало самостоятельным коммерческим банком, а бóльшая часть крупных банков была образована с помощью приватизации отделений бывших спецбанков.
Легальная часть этой приватизации происходила уже в 1991-1992 годах, но фактически началась она ещё в 1989 вместе с приватизацией госпредприятий. Исключение составили лишь Сбербанк и Внешэкономбанк, оставшиеся в собственности государства.
Вместе с коммерческими банками, в которые превратились «центры творчества молодёжи» («Менатеп», «Кредобанк», «Онэксимбанк»), всё это образовало новую частную банковскую систему России, и всё это происходило под чутким руководством главного банкира страны — Виктора Геращенко.
Особой же заслугой Виктора Геращенко можно считать приватизацию главного банка страны — Госбанка СССР под уже новым названием «Центробанк». Приватизировать эмиссионный центр страны очень нелегко — это противоречит конституции. Как старой, так и новой.
Но мировой опыт уже есть и путь приватизации Госбанка СССР лишь повторил его. В юридическом плане суть приватизации заключалась в отделении эмиссионного центра от государственных органов власти, введении особого кредитного механизма финансирования государственных расходов.
Государство, формально являясь по прежнему собственником эмиссионного центра, теперь не может им воспользоваться по закону. И это вовсе не означает, что им не могут пользоваться другие. Пользуются. Просто реальные собственники печатного станка скрыты.
В США — это акционеры банков федеральной резервной системы, а в России… Они же, но только через Всемирный Банк. Объясняется это весьма урезанными функциями ЦБ, прописанными в законе о ЦБ.
Он не имеет права кредитовать государственные органы и его основной обязанностью является лишь поддержка стабильного курса валюты, то есть, доллара.
В результате, функции эмиссионного центра просто передаются иностранному валютному центру — ФЕДу, а в функциях ЦБ остаются лишь функции обменного пункта.
Он даже не хранит собственный ЗВР — он находится на счетах Всемирного Банка, их реального владельца (за исключением мизерного чисто золотого запаса в 7 млрд. долларов).
У российского же государства нет НИКАКИХ законных возможностей использовать накопленный золото-валютный резерв. Закон о ЦБ таких возможностей просто не предоставляет.
В отличие от большинства управляющих банков в СССР, которые впоследствии стали собственниками банков, которыми управляли (бывшее московское отделение Жилсоцбанка, переименованное в Мосбизнесбанк, возглавляет его прежний главный управляющий В. Букато; московский Промстройбанк — Я. Дубенецкий; московским областным управлением Агропромбанка, называемым теперь АК «Возрождение», по-прежнему руководит Д. Орлов и так далее), Геращенко не стал официальным собственником ЦБ, хотя и распоряжался долгое время частью его прибыли (по закону часть прибыли ЦБ перечисляется в госбюджет, эта часть менялась с течением времени).
Скорее он выполнял роль менеджера на службе вышестоящего органа — МВФ, являющегося структурой Всемирного Банка. В ноябре 1998 года он был даже назначен управляющим от России в МВФ и на этой должности пребывал в течение двух лет до августа 2000 года.
После отстранения его от должности главного банкира страны, он был приглашён в Совет директоров ЮКОСА. Что не удивляет, поскольку с Ходорковским — бывшим комсомольским банкиром, его должно было многое связывать.
Геращенко не был «серым кардиналом» перестройки, но он был одной из ключевых фигур в команде её «архитекторов», отвечающим за очень важный сектор — финансовую систему страны.
Как и Александр Яковлев, он имел длительный заграничный опыт. В конечном итоге, к результатам деятельности Геращенко можно отнести отделение Центробанка от государства и подчинение его международным финансовым структурам — МВФ и ВБ.
Эта ситуация тщательно маскируется финансовым сообществом, где независимость ЦБ от органов власти считается «цивилизованным» и проявлением демократии.
Основным итогом такого «либерального» подхода является то, что государство полностью теряет контроль над своей финансовой системой, теряет рычаги управления экономикой. Эти рычаги управления переходят в руки банкиров.
Макроэкономический эффект такого перераспределения функций проявляется в тривиальном переделе собственности в пользу крупнейших банкирских семейств, реально владеющих главными эмиссионными центрами планеты.
Эта реальность прикрыта фразами о независимости ЦБ и непониманием населения основных принципов работы современной финансовой системы.
Тем не менее, некоторые политические лидеры понимают ситуацию. К ним можно отнести и Путина.
Атаковать в открытую всю систему международных финансов невозможно, эта система строилась очень давно и тщательно. Сломать её можно только усилиями многих стран, напрямую задействованных в системе, прежде всего, самими США.
Но снизить её отрицательные эффекты, выбить из под её влияния банковскую систему России можно было попытаться. И Путин пытался. В октябре 2000 года он выступил с поправками к закону о ЦБ, где попытался отделить коммерческую деятельность ЦБ от регулирующих и контролирующих функций. По сути, отобрать у приватизированного ЦБ контрольные функции, передав их полностью государству. Эта инициатива не смогла преодолеть лобби ЦБ в Госдуме. И это очень важный момент, который многие не понимают — для модификации системы, нужно менять законы. А для этого нужна поддержка в Госдуме. Её президент практически не имеет, несмотря на наличие в Думе «партии власти» — «Единой России».Этот важный момент вполне может объяснить и нынешние политические события — участие Путина в выборах в Думу в списках «Единой России». Особенно, если вспомнить одно его высказывание по поводу своих целей:«Это нужно, чтобы в полной мере использовать конституционные полномочия Федерального Собрания, активно участвовать в формировании политики будущего правительства, Центрального Банка, судебных и региональных властей». 4 декабря 2007 г. Часть третья Противники Путина часто используют в своей пропаганде (или в «чёрном пиаре», если использовать словарь политологов) идеализацию власти населением. Обыватель привык рисовать в своём воображении некого всемогущего царя в Москве, который правит Россией. Неважно, что по стране прокатилось уже несколько революций и абсолютной монархии уже давно нет. Власть всё равно рисуется всемогущей. А значит и ответственной за всё. Власть, как масса всего бюрократического аппарата, может действительно многое. Но вот к Путину это не относится. Он представляет собой лишь одного из многих тысяч чиновников, располагающего весьма ограниченными полномочиями. Эти полномочия несколько больше, чем у других чиновников, но они никак не распространяются на весь механизм власти. Власть делится на сферы влияния различных чиновников, эти сферы влияния где-то пересекаются, но никогда глава государства не может заявить, что влияет на всё. Он даже не может полностью определять состав правительства, хотя это и находится в сфере его полномочий по закону. Но его полномочия пересекаются тут с полномочиями других чиновников — депутатов Государственной Думы.Объяснить, почему глава государства не может полностью определять проводимую государством политику, так же не легко, как священнику объяснить причину существования зла. Всё упирается в существование свободы воли людей. Даже если люди находятся в служебной иерархии и обязаны подчиняться друг другу по долгу службы. И в армии дисциплина не есть изначально данное свойство человеческих взаимоотношений. Чтобы распоряжение выполнялось, нужно чтобы подчинённый безусловно воспринимал авторитет начальника, понимал необходимость выполнения приказа и сознавал ответственность за его невыполнение. Если совокупность этих трёх условий выполняется в армии почти всегда, то очень редко в высших эшелонах власти. В своё время меня поразил процесс увольнения Ельциным Скуратова, бывшего тогда Генеральным Прокурором. Президент его уволил, издал указ, а тот приходит в свой кабинет, как хозяин. И подаёт в суд на незаконность указа! И был прав в этом — указа президента маловато, нужно его утверждение на Совете Федерации. А там его и не утвердили. Ельцин, как говорит молодёжь, «обломался». Всё это говорит о том, что власть у нас в стране поделена между очень многими чиновниками, ветвями власти. И чтобы власть проводила какую-то единую политику, нужно, чтобы эти чиновники действовали согласовано. Но действовать согласовано наши чиновники не хотят. Так же, как и все люди на Земле. У всех свои интересы. Часто противоположные.Множество частных интересов приводит к серьёзной оппозиции Путину в самой структуре российской власти. Могло ли быть иначе? Путину достался бюрократический аппарат после Ельцина, насквозь коррумпированный и нашпигованный агентами влияния западных спецслужб. Тут можно привести массу ярких приме-ров. Например, деятельность бывшего министра промышленности и вице премьера Ильи Иосифовича Клебанова привела к тому, что Израиль выпускает полный аналог нашего военного вертолёта «Ми-24» без всякой на то лицензии. При нём утечка военных технологий в Израиль приобрела характер непрерывного потока. Многие заграничные контракты ВПК были купированы в пользу Израиля. При всей очевидности совершаемого предательства этого министра удалось убрать из правительства только в 2003 году. Другой министр, министр путей сообщения Николай Аксёненко был знаменит своими финансовыми махинациями. В частности он закупил в Японии партию железнодорожных рельсов на сумму 33 миллиона долларов через кипрскую оффшорную фирму, в то время, как отечественные производители рельсов простаивали, а наши рельсы по качеству ни в чём не уступали и были дешевле. Этого откровенного казнокрада Ельцин пытался даже сделать премьером, но помешала Дума. Яркая карьера министра закончилась в 2002 году потерей всех государственных постов и уголовным делом, заведённым Генеральной прокуратурой.Но и сама Генеральная Прокуратура не могла избежать коррупции. Предшественник Скуратова А. Илюшенко был снят с поста по обвинению в коррупции ещё в 1995 году. Скуратов ничем не отметился в плане борьбы с коррупцией, но вот снят он был после того, как пообещал разоблачить всех чиновников, причастных к махинациям с алмазами и золотом американской компании «Голден Ада». В это же время он начал сбор материалов по делу фирмы «Мабитекс», котора
|
