Южноамериканский бунт
9 глава из Книги Уильяма Энгдаля "Семена разрушения: тайная подоплека генетических манипуляций" в сокращении.
Гигантский рокфеллеровский ГМО проект стартовал в избранном для этого месте ― Аргентине, где Дэвид Рокфеллер и рокфеллеровский "Чейз Манхэттен Бэнк" поддерживали тесные связи с только что избранным президентом Карлосом Менемом. Пахотные земли и население Аргентины стали первым крупным испытательным полигоном, первыми подопытными свинками, на которых испытывались зерновые культуры ГМО. <...>
За каких-то восемь лет площадь пахотных земель по всему миру, засеянная зерновыми культурами ГМО, выросла до 167 миллионов акров в 2004 году, почти в 40 раз. Это составило внушительные 25 % от всей площади пахотных земель в мире, что дает основания думать, что зерновые культуры ГМО уже встали на путь к полному доминированию в мировом производстве зерновых, по крайней мере, основных сельскохозяйственных культур.
Свыше двух третей этих площадей или 106 миллионов акров были засеяны ведущим в мире производителем ГМО ― США. Этот факт, как утверждали сторонники ГМО проекта, доказывал, что у американского правительства и у потребителей, так же как и у фермеров была высокая степень уверенности в том, что зерновые культуры ГМО имеют существенные преимущества перед обычными зерновыми культурами. Это окажется жестоким обманом.
К 2004 году Аргентина стала второй после Соединенных Штатов по размеру пахотных земель, отданных под зерновые культуры ГМО (34 миллиона акров). Среди стран с намного меньшими, но быстро расширяющимися площадями ГМО культур была Бразилия, которая в начале 2005 года аннулировала Закон, запрещавший возделывание генномодифицированных зерновых культур, аргументируя свое решение тем, что зерновые культуры ГМО уже распространились столь широко, что нет никакой возможности управлять этим распространением. Канада, Южная Африка и Китай, все они к тому времени имели значительные программы перехода на ГМО.
Немного отставали от них, но быстро нагоняли Румыния, Болгария и Польша, сателлиты бывшего Советского Союза, богатые пахотными землями и отсутствием каких-либо ограничений. Индонезия, Филиппины, Индия, Колумбия, Гондурас и Испания также сообщали о значительных посевах ГМО. Множество других, более бедных стран, для которых не все данные были доступны тоже стали полигонами для компаний, продвигающих свои зерновые ГМО культуры и специальные гербициды и пестициды, согласно данным, собранным американским "Пью Фаундейшн". (1)
Примечательно, что, согласно исследованию "Пью Фаундейшн", много фермеров, высаживавших зерновые ГМО культуры в 2004 году (85 процентов из них), были “ресурсом бедняков”. Большинство из них жили в развивающихся странах, тех самых странах, которые изнывали под гнетом реформ Международного Валютного Фонда и высоких внешних долгов.
Но ни одна страна не подверглась столь радикальному преобразованию (и на столь ранней стадии) фундаментальной структуры своих земельных владений, как Аргентина. История возделывания ГМО и история Аргентинской соевой революции стали социологическим примером систематической потери национальной продовольственной самодостаточности во имя "прогресса".
До начала 1980-х годов южноамериканская страна Аргентина была замечательна по стандартам уровня жизни ее населения. Сельскохозяйственная система (частично как результат эры Хуана Перона) была разнообразной, производительной и находилась в руках маленьких семейных ферм. <...> Примечательно, что правительственные субсидии фермам не существовали, а долги фермера были минимальны.
Все изменилось в 1980-х годах, когда разразился аргентинский кризис задолженности. После резкого роста международных цен на нефть в течение 1970-х основные нью-йоркские и другие международные банки во главе с семейным банком Рокфеллеров "Чейз Манхэттен" ("Ситибанк", "Кемикал Бэнк", "Бэнк оф Бостон", "Барклайз" и проч.) продавали ссуды странам, подобным Аргентине, на первоначально очень привлекательных условиях. Эти ссуды брались, чтобы финансировать импорт весьма необходимой нефти, среди прочих вещей. Пока лондонские процентные ставки оставались низкими, эти кредиты могли обслуживаться из национального дохода. Таким образом, они были весьма соблазнительны, и долларовые долги резко выросли.
В октябре 1979 года... американская Федеральная Резервная Система внезапно подняла свою основную процентную ставку приблизительно на 300 процентов, оказав тем самым воздействие на международные процентные ставки, и прежде всего на плавающий процент по внешнему долгу Аргентины. К 1982 году Аргентина оказалась в долговой ловушке... (2) <...>
К середине 1990-х правительство Менема приступило к перестройке традиционного производительного сельского хозяйства Аргентины на культивирование монокультуры с прицелом на глобальный экспорт. Сценарий был снова написан в Нью-Йорке и Вашингтоне иностранными кругами, состоящими прежде всего из партнеров Дэвида Рокфеллера.
Менем утверждал, что преобразование производства пищевых продуктов в индустриальное культивирование генномодифицированной сои было необходимо для страны, чтобы обслуживать ее раздувающийся внешний долг. Это была ложь, но она содействовала преобразованию аргентинского сельского хозяйства к большому удовольствию североамериканских инвесторов, таких как Дэвид Рокфеллер, "Монсанто" и "Каргил Инк.".
Вслед за почти двумя десятилетиями экономических потрясений (растущие внешние долги, вынужденная приватизация и демонтаж национальных протекционистских барьеров) дорогостоящая аргентинская сельскохозяйственная экономика теперь стала целью самого радикального преобразования из них всех.
В 1991 году, за несколько лет до того, как полевые испытания были одобрены и начаты в Соединенных Штатах, Аргентина стала секретной экспериментальной лабораторией для выращивания генетически спроектированных зерновых культур. Население должно было стать подопытными морскими свинками для этого проекта. Правительство Менема создало псевдонаучную Консультативную комиссию по биотехнологии, чтобы наблюдать за предоставлением лицензий для больше чем 569 полевых испытаний ГМО кукурузы, подсолнечника, хлопка, пшеницы и особенно сои. (9) Ни по инициативе правительства Менема, ни по инициативе Комиссии не проводилось никаких общественных дебатов по неприятному вопросу о том, являются ли эти зерновые культуры ГМО безопасными.
Комиссия встречалась в тайне и никогда не делала свои находки публичными. Она действовала просто как рекламный агент для иностранных транснациональных корпораций. Это не было удивительно, поскольку члены самой Комиссии были выходцами из "Монсанто", "Сингенты", "Доу АгроСайенсис" и других ГМО гигантов. В 1996 году корпорация "Монсанто" из Сант-Луи, штат Миссури, была самым крупным в мире производителем генетически манипулированных запатентованных семян соевых бобов ― своей устойчивой к гербициду "Раундап" сои или РР (аббревиатура кальки "Раундап Реди").
В 1995 году "Монсанто" вводила устойчивую к гербициду "Раундап" сою (РР), которая содержала копию гена из почвенной бактерии Agrobacterium sp. strain CP4, вставленный с помощью "генной пушки" в ее геном. Это позволяло трансгенному или ГМО-растению выживать при опылении неизбирательным гербицидом глифосатом. Активный компонент в "Раундап" глифосат уничтожал обычную сою. Любые обычные сорта сои, высеянные рядом с устойчивой к гербициду "Раундап" соей (РР) от "Монсанто", были бы неизбежно затронуты переносимыми ветром частицами гербицида. (10) Что оказалось весьма удобным и очень помогло дальнейшему распространению раз внедренных зерновых культур "Монсанто".
Генетическая модификация в монсантовских устойчивых к гербициду "Раундап" соевых бобах включала введение внутрь сои бактериальной версии энзима, который давал ГМО-сое защиту от гербицида "Раундап", разработанного все той же "Монсанто". Сам "Раундап" был тем самым гербицидом, который американское правительство использовало для уничтожения посевов коки в Колумбии. "Раундап" мог, таким образом, распыляться и на защищенную сою и на любые сорняки, убивая сорняки и оставляя сою. Как правило, помимо гербицидных химикатов ГМО-соя требовала значительно больше химикатов на гектар, чтобы контролировать рост сорняков. (11)
С 1970-х годов соя, благодаря большим компаниям агробизнеса, стала основным источником фуражных кормов во всем мире. "Монсанто" в 1996 году получила от президента Менема разрешение продавать свои семена ГМО-сои по всей Аргентине. Одновременно с этими широкомасштабными продажами тогда ультрадешевых даже в долларах ГМО семян сои "Монсанто" и (обязательно!) необходимого гербицида "Раундап" от той же "Монсанто" всему аргентинскому сельскому хозяйству, аргентинские сельскохозяйственные угодья скупались крупными иностранными компаниями, такими как "Каргил" (крупнейшая в мире зерновая торговая компания), международными инвестиционными фондами, такие как "Квантум Фонд" Джорджа Сороса, иностранными страховыми компаниями и корпоративными кругами, такими как "Сиборд Корпорэйшн". Это была чрезвычайно выгодная операция для зарубежных инвесторов, для которых ГМО семена "Монсанто", в конечном счете, легли в основу новой гигантской соевой индустрии агробизнеса. Земли Аргентины были обречены на превращение в обширное индустриальное подразделение для производства семян. Для зарубежных инвесторов прелесть схемы состояла в том, что по сравнению с традиционным сельским хозяйством производство ГМО сои не нуждалось в большом количестве работников.
В реальности, вследствие экономического кризиса миллионы акров основных сельскохозяйственных угодий были куплены банками с молотка. Как правило, единственными покупателями с долларами, готовыми вкладывать капитал, были иностранные корпорации или частные инвесторы. Маленьким крестьянским фермам предлагали копейки за их землю. Иногда, если они не желали продавать землю, их вынуждали отказываться от своих прав собственности, натравливая на них местные банды или государственную полицию. Десятки тысяч фермеров были вынуждены бросить свои земли, потому что наводнение рынка дешевым импортом пищи, согласно реформам свободного рынка по правилам МВФ, приводило их к банкротству.
К тому же поля, засеянные генномодифицированными устойчивыми к гербициду "Раундап" сои и обрабатываемые специальным гербицидом "Раундап", не требовали обычного вспахивания. Чтобы добиться максимальной рентабельности, спонсоры соевой ГМО революции создали огромные пространства земель в канзасском стиле, где крупное механизированное оборудование могло работать круглосуточно, часто с дистанционным управлением при помощи спутниковой навигации, без единого фермера хотя бы для для того, чтобы вести трактор. ГМО соя от "Монсанто" продавалась аргентинским фермерам как сверхэкологическая из-за использования технологии "нулевой обработки почвы". В действительности все это было совсем не безвредно для окружающей среды.
ГМО соя и гербицид "Роундап" засеивались и распылялись способом, названным “стерневой посев”, впервые примененным в США с целью экономить время и деньги. (12) Доступный только большим богатым фермерам “стерневой посев” требовал чудовищных специальных машин, которые автоматически вставляли семена генномодифицированной сои в высверленную в несколько сантиметров глубиной лунку и затем придавливали ее сверху землей. С этой машиной "стерневого посева" человек в одиночку мог засеивать тысячи акров. Остатки предыдущего урожая просто оставляли гнить в поле, что приводило к большому разнообразию вредителей и сорняков рядом с ростками ГМО сои. Это в свою очередь открывало "Монсанто" широкий рынок для продажи своего запатентованного глифосата или гербицида "Раундап" наряду с необходимыми при этом устойчивыми к гербициду "Раундап" запатентованными семенами сои. После нескольких лет таких посевов сорняки начали демонстрировать специальную устойчивость к глифосату, требуя все более сильных доз этого или других гербицидов. (13)
В отличие от такой практики, традиционные трехгектарные персиковые или лимонные рощи требовали для обработки 70 - 80 сельскохозяйственных рабочих. В 1996 году, после решения "Монсанто" лицензировать генетически сконструированные РР соевые бобы Аргентина прошла через революцию, которую ее сторонники приветствовали как “вторую Зеленую революцию”. В действительности, это была трансформация некогда производительной национальной и основанной на семейном фермерстве системы сельского хозяйства в неофеодальное государство под властью горстки богатых землевладельцев-латифундистов.
Правительство Менема гарантировало широкое распространение семян ГМО сои.
Аргентинские фермеры имели страшные экономические проблемы после многолетней гиперинфляции. "Монсанто" не растерялась и расширила на нуждающихся в ссудах фермеров "кредит" для покупки у "Монсанто" ГМО семян и гербицида "Раундап", единственного гербицида, эффективного для РР сои. "Монсанто" также сделала для фермеров начальный переход к ГМО сое более заманчивым, предлагая предоставлять им необходимые машины для “стерневого посева” и обучение. Результаты соевой ГМО революции в Аргентине были внушительны в единственном отношении. Менее чем за одно десятилетие была полностью преобразована национальная экономика сельского хозяйства.
В 1970-х годах, перед кризисом задолженности, соя не играла большой роли, в национальной экономике сельского хозяйства насчитывалось только 9 500 гектаров плантаций сои... К 2000 году после четырех лет внедрения сои от "Монсанто" и методов массового производства более чем 10 миллионов гектаров было засеяно ГМО соей. К 2004 году посевы расширилась до более чем 14 миллионов гектаров. Большие объединения агробизнеса, чтобы создать больше земли для культивирования сои, обходились с вырубкой лесов так же, как с традиционными землями, занятыми коренным населением.
Аргентинское сельскохозяйственное разнообразие с ее полями зерновых и ее обширными пастбищами для рогатого скота быстро превращалось в монокультуру... <...> С введением монокультуры сои, почвы, лишенные своих жизненно важных питательных веществ, потребовали больше, чем когда-либо, химических удобрений, а не меньше, как обещала "Монсанто". Большие мясные и молочные стада, которые в течение многих десятилетий свободно паслись по полям Аргентины, теперь были втиснуты в многочисленные тесные откормочные загоны американского стиля, чтобы уступить место для более прибыльной сои. Посевные поля традиционных хлебных злаков, чечевицы, гороха и зеленых бобов уже почти исчезли. Ведущий аргентинский агроэколог и специалист по вопросу о воздействии ГМО сои Уолтер Пенге предсказал: "Если мы останемся на этом пути еще хотя бы 50 лет, земля вообще ничего не будет производить". (14)
К 2004 году 48 процентов всей пахотной земли в стране были отведены под соевые бобы, и 90 - 97 процентов из них были засеяны устойчивой к гербициду "Раундап" ГМО соей (РР). Аргентина стала самой большой в мире неподконтрольной экспериментальной лабораторией для ГМО. (15)
Между 1988 и 2003 годами количество аргентинских молочных ферм уменьшилось вполовину. Впервые молоко пришлось импортировать из Уругвая по ценам, намного выше, чем внутренние. Поскольку механизированная монокультура сои вынудила сотни тысяч рабочих рук покинуть землю, бедность и недоедание стремительно росли.
В более спокойную эпоху 1970-х, до нашествия нью-йоркских банков, Аргентина обладала одним из самых высоких уровней жизни в Латинской Америке. Процент населения, официально находившегося ниже черты бедности, составлял в 1970 году 5 процентов. К 1998 году эта цифра возросла до 30 процентов от общего числа населения. А к 2002 году ― до 51 процента. Недоедание, ранее неслыханное в Аргентине, становилось проблемой. Количество недоедающих повысилось к 2003 году до уровней, оцененным между 11 и 17 % от общего числа населения в 37 миллионов. (16) В разгар тяжелого национального экономического кризиса, бывшего результатом невыполнения долговых обязательств государства, аргентинцы обнаружили, что они больше не в состоянии положиться на маленькие земельные участки, чтобы выжить. Земли были заняты массовыми посевами ГМО сои и уже недоступны для обычных зерновых культур.
При поддержке зарубежных инвесторов и гигантов агробизнеса, подобных "Монсанто" и "Каргил", крупные аргентинские землевладельцы систематически захватывали землю у беспомощных крестьян, чаще всего с помощью государства. По закону, крестьяне имели право на те земли, которые они неоспоримо обрабатывали в течение 20 лет или больше. Это традиционное право было растоптано в угоду интересам агробизнеса. В обширной области Сантьяго-дель-Эстеро на севере крупные феодальные землевладельцы начали операцию массовой вырубки лесов, чтобы освободить место для ГМО сои.
Крестьянским коммунам внезапно сказали, что их земля им уже не принадлежит. Как правило, если они отказывались уехать добровольно, то вооруженные группы угоняли их скот, сжигали их засеянные поля и угрожали им еще большим насилием. Соблазн огромных прибылей от экспорта ГМО сои был движущей силой жесткого переворота в окружающем традиционном сельском хозяйстве по всей стране.
Поскольку фермерские семьи лишались прав и сгонялись со своих земель, они переселялись в новые трущобы на окраинах больших городов, склоняясь к социальным беспорядкам, преступлениям и самоубийствам, в то время как среди этой невозможной скученности распространялись эпидемии. За несколько лет подобным образом более чем 200 тысяч крестьян и мелких фермеров потеряли свои земли и уступили дорогу крупным плантаторам агробизнеса. (17)
Взяв пример с испанских конкистадоров XVI столетия, воины "Монсанто" завоевывали земли с помощью лжи и обмана. Поскольку национальный Закон о семенах Аргентины не защищал патент "Монсанто" на ее глифосато-устойчивые генетически модифицированные семена сои, компания не могла требовать лицензионные платежи на законных основаниях, если аргентинские фермеры снова использовали семена выращенной сои для посева в следующий сезон. Действительно, для аргентинских фермеров было не только традиционно, но и законно самостоятельно повторно высеивать семена из полученного урожая.
Однако, именно сбор таких лицензионных платежей или “технологический лицензионный сбор” лежал в основе маркетинговой схемы "Монсанто". Фермеры в США и в другом месте должны были обязательно подписывать юридический договор с компанией, соглашаясь не использовать повторно отложенные для посева семена, а платить каждый год новые лицензионные платежи "Монсанто" ― система, которую можно рассматривать как новую форму крепостничества.
Чтобы обойти отказ националистического аргентинского Конгресса принять новый закон, предоставивший бы "Монсанто" право взимать лицензионные платежи вместо наложенных судом серьезных штрафов, компания придумала другую уловку.
Фермерам сначала продавались семена, необходимые, чтобы распространить соевую революцию в Аргентине. На этой ранней стадии "Монсанто" преднамеренно отказалась от своего “технологического лицензионного сбора”, поощряя самое широкое и быстрое распространение своих ГМО семян по всему государству и, в частности, распространение параллельно с этим запатентованного глифосатного гербицида "Раундап". Коварная маркетинговая стратегия, стоящая за продажами глифосато-устойчивых семян, была в том, что фермеры были вынуждены покупать у "Монсанто" специально подобранные гербициды.
Площадь сельскохозяйственных угодий, засеянных ГМО соей, возросла в 14 раз <...>
Наконец, в 1999 году, спустя три года после введения своей ГМО сои, "Монсанто" формально потребовала от фермеров “расширенные лицензионные сборы” на семена, несмотря на то, что аргентинский закон этого не разрешал. Правительство Менема не собиралось протестовать против этих наглых притязаний "Монсанто", в то время как фермеры проигнорировали их в целом. Но готовилась почва для следующего юридического шага. "Монсанто" утверждала, что лицензионные сборы были необходимы для того, чтобы возвратить ее инвестиции в "научные исследования" семян ГМО. Она начала осторожную пиар-кампанию, разработанную так, чтобы нарисовать себя жертвой злоупотреблений фермеров и "воровства".
В начале 2004 года компания увеличила свое давление на аргентинское правительство. "Монсанто" объявила что, если Аргентина откажется признать “технологический лицензионный сбор”, это приведет к пошлинам по некоторым позициям импорта из США или ЕС, где патенты "Монсанто" были признаны, мера, которая нанесет сокрушительный удар по аргентинскому сельскохозяйственному экспорту. Кроме того, после хорошо освещенной в СМИ угрозы "Монсанто" совсем прекратить продавать ГМО сою в Аргентине, и объявления, что более чем 85 % семян были незаконно повторно высеяны фермерами, что было заклеймено как “черный рынок”, министр сельского хозяйства Мигель Кампос объявил, что правительство и "Монсанто" пришли к соглашению.
Должен был быть создан и управляться министерством сельского хозяйства Технологический компенсационный фонд. Фермеры были обязаны вносить лицензионный сбор или налог почти до одного процента от продаж ГМО сои на зерновые элеваторы или экспортерам, таким как "Каргил". Налог должен был взиматься на участке обработки, не оставляя фермерам другого выбора, кроме как заплатить, если они хотят обработать свой урожай. Затем этот налог выплачивался "Монсанто" и другим поставщикам ГМО семян самим правительством. (19) Несмотря на яростные протесты фермеров, Технологический компенсационный фонд начал функционировать в конце 2004 года.
К началу 2005 года бразильское правительство президента Луиса Игнасио Лула да Сильва добавило свои пять копеек, и провело закон, впервые сделав высаживание ГМО семян в Бразилии законным, утверждая, что использование этих семян распространилось столь широко, что уже не поддается никакому контролю. Барьеры быстрому распространению ГМО в Латинской Америке пали. К 2006 году вместе с Соединенными Штатами, где ГМО соя от "Монсанто" доминировала, Аргентина и Бразилия обеспечивали более чем 81 % мирового производства сои, таким образом гарантируя, что фактически каждое животное в мире питалось кормовой соевой мукой из генетически спроектированной сои. Это также подразумевает, что каждый гамбургер в "МакДональдсе", смешанный с соевой мукой, будет генетически спроектирован, как и большинство полуфабрикатов, осознает это потребитель или нет. (20)
Поскольку соевая ГМО революция разрушила традиционное сельскохозяйственное производство, обычные аргентинцы оказались перед разительными переменами в своей повседневной пище...
В результате голод распространился по всей стране, поскольку экономический кризис [2002 года] углублялся. Боясь продовольственных бунтов, национальное правительство с помощью "Монсанто" и гигантских транснациональных закупщиков сои, таких как "Каргил", "Нестле" и "Крафт Фудс", ответило распределением бесплатной еды голодающим. Они распределяли блюда, приготовленные из сои, создавая вторичный повод для более широкого внутреннего потребления урожая.
Была запущена национальная кампания, убеждавшая аргентинцев заменить здоровую диету из свежих овощей, мяса, молока, яиц и других продуктов … соей. "Дюпон АгриСайенсис" создал новую организацию с названием, которое ассоциируется со здоровым образом жизни, “Протеины для жизни”, чтобы стимулировать рост потребления сои людьми, хотя соя изначально выращивалась как корм для животных. В рамках этой кампании "Дюпон" выделяла продовольствие, усиленное соей, тысячам бедняков Буэнос-Айреса. Это был первый случай, когда население непосредственно потребляло сою в таких больших количествах. Аргентинцы теперь стали подопытными свинками в новом эксперименте. (21)
Правительственная и частная пропаганда рекламировали большую пользу соевой диеты для здоровья вместо молочных продуктов или мяса. Но кампания была основана на лжи. Она удобно опустила тот факт, что диета, основанная на сое, является непригодной для долгосрочного потребления человеком, и что исследования установили, что младенцы, питавшиеся соевым молоком, имели гораздо более высокие уровни аллергий, чем питавшиеся грудным или даже коровьим молоком. Она не говорила аргентинцам, что сырые и обработанные соевые бобы содержат ряд токсичных веществ, которые, когда соя потребляется как основной элемент диеты, вредят здоровью и связаны с раком. Она молчала о том, что соя содержит ингибитор трипсин, который шведские исследования связали с раком желудка. (22)
В сельской местности воздействие массовой монокультуры сои было ужасающим. Традиционные сельские коммуны неподалеку от огромных плантаций сои были серьезно повреждены воздушным распылением гербицидов "Раундап" "Монсанто". В Лома Сенес крестьяне, выращивающие смешанные овощи для своего собственного потребления, обнаружили, что распыление уничтожило все их посадки, поскольку "Раундап" убивает все растения кроме специально генномодифицированных "устойчивых к гербициду" бобов "Монсанто".
Исследование, проведенное в 2003 году, показало, что это распыление разрушало не только растительные посадки соседних крестьянских хозяйств. Их цыплята дохли, а другие животные, особенно лошади, были неблагоприятно затронуты. Люди испытывали сильную тошноту, диарею, рвоту и повреждения кожи от гербицида. Были сообщения о родившихся около соевых полей ГМО животных с серьезными уродствами, деформированных бананах и картофеле, озера внезапно заполнялись мертвой рыбой. Сельские семьи сообщали, что у их детей появлялись уродливые пятна на телах после распыления на соседних соевых полях.
Дополнительный урон был нанесен ценным лесным угодьям, которые вырубались крупными кусками, чтобы освободить место для массового культивирования сои, особенно в области Чако около Парагвая и области Юнгас. Потеря лесов вызвала к жизни взрыв случаев проблем со здоровьем среди местных жителей, включая лейшманиоз, вызываемый паразитом, переносимым москитами, лечение которого очень дорогостоящее и оставляет серьезные шрамы и другие уродства. В Энтре Риос к 2003 году было вырублено более чем 1.2 миллиона акров леса, и только тогда правительство наконец выпустило указ, запрещающий дальнейшую вырубку.
Чтобы убедить осторожных аргентинских фермеров использовать генномодифицированные семена сои, в 1996 году компания широко разрекламировала чудо-урожаи, утверждая, что ее ГМО соя была генетически модифицирована, чтобы быть устойчивой к гербициду "Раундап". Компания уверяла фермеров, что по этой причине для ГМО сои им понадобится гораздо меньшее количество гербицидов и химических удобрений в сравнении с выращиванием традиционной. Поскольку "Раундап" убивает фактически все, что растет, кроме сои "Монсанто", нет необходимости в других гербицидах ― утверждала пиар-кампания "Монсанто". Громко разрекламированы были ожидаемые более высокие урожаи и более низкие издержки, заманивая отчаявшихся фермеров мечтами о лучшей экономической ситуации. Не удивительно, что отклик был чрезвычайно положителен.
Обещания оказались полностью ложными. В среднем, зерновые культуры устойчивой к гербициду "Раундап" сои дали на 5 - 15 % более низкие урожаи, чем традиционная соя. Также фермеры обнаружили новые вредные сорняки, которые нуждались в распылении, в три раза большем, чем прежде, что тоже было далеко от обещаний снижения количества гербицидов. Статистика министерства сельского хозяйства Соединенных Штатов с 1997 года показала, что расширенные посадки устойчивой к гербициду "Раундап" ГМО сои привели к 72-х % увеличению использования глифосата. (23)
Согласно сообщению организации "Сеть действий против пестицидов", ученые оценили, что генетически спроектированные растения, устойчивые к гербицидам, фактически утраивают использование агрохимикатов. Фермеры, зная, что их урожай может перетерпеть или сопротивляться гербицидам, будут использовать гербициды более свободно. И "Монсанто" не сделала строгих независимых исследований, подтверждающих отрицательные эффекты на здоровье рогатого скота (уж не говоря о людях) питающегося сырой соей "Монсанто", насыщенной гербицидами "Раундап". Возросшее использование химикатов привело к затратам большим, чем в случае с обычными семенами. (24)
Но к тому времени, когда фермеры это поняли, было слишком поздно. К 2004 году ГМО соя распространилась по всей стране, и все семена зависели от "Раундап". Более изящной схемы порабощения человека было трудно себе вообразить.
http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/35605/
|
